Воспоминания французов о переправе через Березину
Строительство мостов
При возведении мостов через Березину Наполеон уже не мог сохранять полного спокойствия. Бего вспоминал нетерпение императора: «Наполеон уже не был тем великим императором, которого я видел в Тюильри; у него был усталый и беспокойный вид. Я его вижу, как сейчас, в его знаменитом сером сюртуке… Мой друг, капитан Рей, имел возможность вдоволь налюбоваться им. Он был, как и я, поражен беспокойством в его взоре. Слезая с лошади, император опирался на балки и доски, которые должны были служить для постройки моста. Он склонил голову, чтобы тотчас же поднять ее с озабоченным и нетерпеливым видом, и, обратившись к инженерному генералу Эбле, сказал ему: «Долго, генерал, очень долго!» — «Ваше Величество, изволите видеть, что мои люди стоят по горло в воде; их работе мешают льдины; у меня нет ни съестных припасов, ни водки, чтобы дать им согреться». — «Довольно, довольно!» — возразил император и снова уставился в землю».
Работа по наведению мостов была действительно очень непростой. Ложье писал: «Саперы спускаются к реке, становятся на лед и погружаются по плечи в воду; льдины, гонимые по течению ветром, осаждают саперов со всех сторон, и им приходится отчаянно с ними бороться. Куски льда наваливаются один на другой, образуя на поверхности воды очень острые края… Таким образом все затрудняло работы. Несмотря на сильную стужу, Наполеон сам присутствовал на работах, делая при этом ряд распоряжений. Нельзя умолчать и о благородном самопожертвовании и преданности самих понтонеров; память о них никогда не померкнет, и всегда будут их вспоминать при рассказах о переходе через Березину».
Об их мужестве писал и Марбо: «Эти отважные солдаты показали совершенно исключительную самоотверженность, которую не сумели в достаточной мере оценить. Они голые бросались в холодную воду Березины и работали в ней беспрерывно в течение 6—7 часов, причем не было ни капли водки, чтобы им дать, а вместо постели ночью им должно было служить поле, покрытое снегом. Поэтому с наступлением сильных холодов почти все они погибли».
Переправа Великой армии через Березину. Худ. Януарий Суходольский
«Что испытываешь, когда идешь по живым существам…»
К моменту переправы большая часть Великой армии Наполеона (а точнее то, что от нее осталось) уже окончательно утратила свой моральный дух, организованность, чувство товарищества и долга: «Переход через Березину является одним из самых необычайных событий, о которых сохраняется память в истории. Армия, утомленная продолжительностью похода, обессилевшая от лишений и голода, измученная холодами, хотя и существовала еще физически, — морально была уже разбита. При всякой новой опасности каждый заботился только о личном самосохранении; узы дисциплины ослабели окончательно; порядка больше не существовало: чтобы добраться до моста, сильный опрокидывал слабого и шагал через его труп. Гурьбой бросались к переправе; поэтому, прежде чем войти на мост, приходилось карабкаться через груду тел и обломков; многих раненых, больных солдат, женщин, сопровождавших армию, валили на землю и топтали ногами; сотни людей были задавлены пушками. Толпа спешивших переправиться огромной массой покрывала обширное пространство, напоминая своими движениями морские волны. При малейшем колебании люди, недостаточно сильные, чтобы сопротивляться толчкам, падали на землю и раздавливались толпой».
Это уже не была та организованная армия, стройными рядами идущая на встречу неприятелю, смело бросающаяся в бой. Это была толпа людей, гонимая ужасом и страхом, холодом и голодом, пытающаяся взойти на те несколько мостов, которые, как им казалось, отделяли их от спасения, от возвращения на родину, где их жизнь снова станет привычной.
Гриуа вспоминал о том, как он пытался пробиться на мост сквозь эту чудовищную толпу: «Крики несчастных, опрокинутых лошадьми, вызвали ужас. Он быстро распространился, достиг высшей точки, и с этой минуты замешательство стало ужасным. Каждый преувеличивал опасность и старался спастись силой. Прибегали даже к оружию, чтобы пробиться через эту толпу, которая могла только кричать и которая защищалась одними проклятьями. В этой ужасной борьбе каждый неверный шаг был смертным приговором: упавший уже не вставал. Я еще вижу, как бились несчастные, опрокинутые возле меня, их головы мелькали по временам среди толпы; их криков не слушали, они исчезали, и почва становилась выше от их трупов. Один из возвращавшихся кавалеристов проезжал рядом со мной. Я предложил ему несколько золотых, если он согласится вывести мою лошадь за повод из давки. «Мне достаточно спасать себя, а не браться за спасение других», — сказал он, даже не взглянув на меня, и продолжал путь, не обращая внимания на крики тех, кого давила его лошадь. Я понял тогда весь ужас своего положения, но не очень испугался, и хорошо, что я сохранил хладнокровие: я всецело положился на свою судьбу...»
Люди давили друг друга, шли по своим раненым и убитым товарищам. Фон Зукков вспоминал: «Что может быть ужаснее того, что испытываешь, когда идешь по живым существам, которые цепляются за ваши ноги, останавливают вас и пытаются подняться. Я помню еще и теперь, что перечувствовал в этот день, наступив на женщину, которая была еще жива. Я чувствовал ее тело и в то же время слышал ее крики и хрипение: «Сжальтесь надо мной!» Она цеплялась за мои ноги, как вдруг новый напор толпы приподнял меня с земли, и я освободился от нее. С тех пор я не раз себя упрекал, что был причиной смерти одного из ближних… Подвинувшись еще на несколько шагов вперед, я вновь наступил на другое живое существо — лошадь. Несчастное животное, я и теперь вижу его!»
Падение моста
Артистка Фюзи, которая успела переправиться через мост без серьезных препятствий, вспоминала о том, что предстало перед ее глазами с другого берега: «Когда мост сломался, мы услыхали невероятный крик, вырвавшийся из уст огромной толпы. Этот крик так и раздается у меня в ушах всякий раз, как я только о нем вспомню. Все несчастные, остававшиеся еще на том берегу реки, погибли под картечью русской армии. Тут только мы могли понять весь ужас этого бедствия! Лед не был достаточно крепок, ломался, и река поглощала мужчин, женщин, лошадей и повозки. Военные убивали всех, кто мешал их спасению. Огромная опасность не знает законов человечности, обыкновенно сокрушают все, чтобы сохранить только себя».
Действительно, тот момент, когда мост не выдержал и рухнул в воду, остался в памяти у всех, кто при этом присутствовал. Врач Ларрей вспоминал: «Всякая надежда на спасение в эту минуту пропала. Потеряв голову, под влиянием отчаяния большинство кинулось вниз на лед, рассчитывая перебраться по льду на другой берег, но благодаря сильному течению река у самого берега не замерзла. Несчастные бросились вплавь, некоторым удалось переплыть это пространство, а другие тонули или гибли, затертые льдинами. Самые благоразумные и смелые бегут назад и сами отдаются в руки врагам, спасаясь от тех ужасов, свидетелями которых они только что были».
Переправа Наполеона через Березину. Худ. Юлиан Фалат
Измученные солдаты порой просто ложились на землю, поближе прижимались друг к другу, чтобы не умереть от холода. Вагевир вспоминал, как на следующий день они оказались окруженными русскими со всех сторон: «Лишь только наступил день, со всех сторон раздалось «ура». Казаки и башкиры как бешеные носились кругом; они хотели показать нам этим, что они были победители. Так как мы знали, что мы военнопленные, то положили оружие и стояли в тоскливом ожидании, что с нами будет. Время от времени подъезжали к нам неприятельские офицеры, которые очень хорошо говорили по-французски и по-немецки. Они были большею частью очень дружелюбно настроены и утешали нас, говоря, что таков жребий войны, и советовали не терять бодрости. Но все эти прекрасные слова мало нам помогали. Нам слишком скоро дали почувствовать, что мы в плену и отданы на произвол врага».
| Твитнуть |
|
Код для размещения ссылки на данный материал:
На рассвете на правый берег Березины переправилась Императорская гвардия, а за ней и сам Наполеон. Следом двигался императорский штаб, большая часть артиллерии и остатки корпусов Л.Н. Даву, М. Нея и Э. Богарне. К мостам допускались только боеспособные части, жандармы отгоняли раненых и обмороженных. К вечеру на левом берегу скопились толпы одиночек, неспособных держать оружие, – нонкомбатанты. Из боеспособных частей оставался лишь корпус маршала Виктора и дивизия Л. Партуно. Партуно был в разведке, когда вечером наткнулся у Старого Борисова на корпус Витгенштейна.
От Виктора Партуно получил приказ удерживать Борисов до вечера, пока основные силы Великой армии находятся на переправе. К середине дня стало понятно, что армия не успеет переправиться за один день, поэтому Портуно получил приказ задержаться до вечера.
Бой у Старого Борисова
Около 2-х часов дня к городу подступил авангард корпуса Витгенштейна под командованием Е.И. Властова. Русская кавалерия заняла позицию к северу от Борисова, недалеко от мызы Старый Борисов. Узнав о перемещении русских войск, Партуно принял решение покинуть Борисов и прорываться к Студянке через Старый Борисов. Около 6 часов вечера французы покинули город. В арьергарде дивизии шли бригады генералов Л. Камю и А.Ш. Делетра, которые были атакованы казаками и Гродненскими гусарами.
Иосиф (Юзеф) Зайончек (1752-1826)
Начал службу в войсках Речи Посполитой и сражался под начальством Костюшко. После взятия русскими войсками Праги он был тяжело ранен. Зайончек был взят в плен австрийцами. Через год его освободили, и он вступил во французскую армию.
Зайончек участвовал в Итальянской кампании Наполеона Бонапарта 1796-1797 гг. и в Египетской экспедиции. 8 марта 1797 г. Наполеон произвел его в бригадные генералы, а в 1799 г. назначил командиром так называемого Северного легиона, составленного преимущественно из поляков. С 1802 г. он был дивизионным генералом.
С 1807 по 1812 гг. Зайончек находился при французских войсках в Италии.
Во время войны 1812 г. он был ранен при Смоленске 17 августа. Три дня (26-28 ноября) замещал Понятовского на посту командира корпуса. А при Березине он потерял ногу, и в Вильне 10 декабря 1812 г. был взят в плен.
Император Александр I произвел его в генералы от инфантерии и назначил в 1815 г. своим наместником в Царстве Польском. 17 апреля 1818 г. император возвел его в княжеское достоинство Царства Польского.
14 (26) ноября 1812 года
Французы переправили артиллерию
Персона: Петр Яковлевич Корнилов
Переправа через Березину
Французы строят мост
Персона: Жан-Батист Эбле
Строительство переправы через Березину
12 (24) ноября 1812 года
Обманный маневр Наполеона
Персона: Франсуа-Сарловез Фрунье
Продвижение российских войск к Березине
11 (23) ноября 1812 года
Бой у Лошницы
Персона: Александр Федорович Щербатов
Французы перед переправой
10 (22) ноября 1812 года
Французы ищут место для переправы через Березину
Персона: Гавриил Амвросиевич Луковкин
Ордена 1812 года