Французы перед переправой
Гриуа вспоминал о событиях, предшествующих переправе через Березину: «Во время наших переходов от Толочина до Борисова к нам постоянно доходили самые зловещие слухи, которые оставляли мало надежды, что нам удастся ускользнуть: Минск со своими огромными складами провианта был в руках неприятеля; Борисов был взят, его мост разрушен, и русская армия занимала берега Березины; итак, приходилось приступом брать переправу через эту реку, мы сожгли последний понтон перед оставлением Орши! Какое ужасное будущее, и в три или четыре дня все должно было решиться! Я приписываю только ослаблению наших умственных способностей, вследствие продолжительных страданий, ту странность, что несчастья, которым мы подвергались и которые при всяких других обстоятельствах заняли бы всецело наши мысли, разбудили бы всю предусмотрительность, теперь далеко не производили такого действия на меня и на моих товарищей. Я чувствовал себя почти чуждым всему, что происходило, и неприятельские пушки, грохотавшие кругом нас, почти не выводили нас из апатии».
Итальянский офицер Ложье вспоминал: «Известие о потере нами борисовского моста было настоящим громовым ударом, тем более, что Наполеон, считая утрату этого моста делом совершенно невероятным, приказал, уходя из Орши, сжечь две находившиеся там понтонные повозки, чтобы везших их лошадей назначить для перевозки артиллерии».
Он же указывал на то, что у Великой армии были и проблемы с осведомленностью о действиях неприятеля: «Вот уже четыре дня, как до нас не доходит никаких известий о том, что делает русская армия, ничего не могут сказать о ней евреи, несмотря на то, что им обещают за сведения крупные вознаграждения».
«Крайнее удрученное состояние»
Французы вспоминали о том, что накануне переправы погода наладилась. На смену суровым морозам пришла оттепель. И французские солдаты хотя бы не страдали уже от холода. Но это перемена погоды сулила и новые трудности: дороги покрылись «густым слоев грязи, а люди ослабли, обувь у них плохая, или лучше сказать ее почти не было».
Тяжело все это было пережить и психически: «В добавлении ко всем нашим тяжким невзгодам явилось новое бедствие: люди, недостаточно одаренные от природы энергией, нужной для того, чтобы мужественно выносить все выпадающие на нашу долю ужасы, - впадали в крайнее удрученное состояние, иногда даже граничившее с острым умопомешательством. Многие солдаты не в силах больше крепиться; у них опускаются руки, и то самое оружие, которое раньше служило им в стольких славных боях, - вдруг оказывается для них слишком тяжелым, и они уже не в силах его нести».
Ложье писал о состоянии, в котором находилась армия 23-го ноября: «Колонны главной армии двигаются с трудом. Вышли еще с рассвета и остановились уже темной ночью. Эти бесконечные переходы, медленные и скучные, раздражают и утомляют солдат; в конце концов они разбегаются, и ряды войск все более редеют. Многие сбиваются в дороги в мрачных огромных лесах и нередко лишь проблуждавши целую ночь, находят, наконец свой полк. Сигналы не давались больше ни к выступлению, ни к остановкам; заснув, рисковали пробудиться в неприятельских руках».
Почтовая карточка. Зворыкин Б.В. Издательство: Акционерное общество Гранбергъ в Стокгольмѣ
«Больно было видеть остатки этой могучей армии»
Вагевир вспоминал о тех тяжелых днях, предшествующих переправе: «Мы спешили, как только было возможно, дойти до реки Березины, от которой мы были теперь удалены на расстояние часов четырех или пяти. Уже несколько дней мы были на большой дороге, где происходило непрерывное движение. Наперебой друг перед другом все стремились перейти реку, и каждый напрягал силы, чтобы дойти до нее, но многие падали от усталости или под тяжестью тащимой добычи и таким образом кончали смертью. От времени до времени мы оборачивались фронтом назад, чтобы показать неприятелю, что мы еще живы. Но неприятель, тоже утомленный и, сверх того, уверенный в своей победе, отпускал нас с миром: мы не дошли еще до того места, на котором неприятель хотел нас видеть».
Офицер Бего, принадлежавший к корпусу Удино, вспоминал о том, в каком положении он застал остатки Великой армии около Березины: «Действительно, нам больно было видеть остатки этой могучей армии, которая возвращалась из Москвы разгромленною и, так сказать, уничтоженною битвами, лишениями и морозом. Мы тоже страдали, без сомнения, но мы подошли к берегам Березины еще полными воодушевления и всегда готовыми сразиться; и в то время как мы были еще как следует организованы, наш лагерь окружили со всех сторон остатки всех полков Великой Армии, терзаемых голодом, опустошенных морозом и болезнями; они просят облегчить их страдания и находят у нас лишь столько пищи, чтобы не умереть с голоду. Отныне мы начали понимать, в какой пропасти бедствий могли мы очутиться. До тех пор мы ни в чем не нуждались. У нас была теплая хорошая одежда и новая обувь. Наша дивизия нашла значительный обоз с амуницией, предназначавшейся для одного польского корпуса, которого уже не существовало более».
| Твитнуть |
|
Код для размещения ссылки на данный материал:
Чичагов выступил из Борисова. Первым вышел авангард Палена, который сменил раненого Ламберта. Тем временем к городу подходил 2-й армейский корпус Удино, который соединился с остатками дивизии Домбровского у деревни Лошница.
Бой у Лошницы
Французы заняли позицию в 3-х верстах от деревни. Пален, несмотря на полученные сведения о находящихся впереди силах неприятеля, продолжил движение. На выходе из леса голова русской колонны попала под сосредоточенный огонь французской артиллерии. После непродолжительного боя русская пехота была рассеяна и прорывалась из окружения небольшими группами, а кавалерия и артиллерия отошла к Борисову.
Чичагов начал переправлять обозы и артиллерию за Березину. Удино даже пытался захватить мост через реку, но был остановлен огнем русской артиллерии. Борисов снова оказался в руках французов. Однако добиться окончательной победы Удино не удалось – 3-я Западная армия по прежнему преграждала путь отступления Наполеону.
Александр Федорович Щербатов (1773-1817)
А.Ф. Щербатов происходил из княжеского рода. В 1776 г. он был записан сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк, а в 1788 г. поступил на службу в этот полк поручиком. В начале 1796 г. он перешел в Воронежский мушкетерский полк подполковником, участвовал в Персидском походе и отличился при взятии Дербента.
В 1797 г. Щербатов получил чин полковника, и вскоре были переведен в лейб-гвардии Конный полк и назначен адъютантом Великого Князя Константина Павловича. Он принимал участие в Итальянской и Швейцарской кампаниях Суворова. За отличие в сражении при Адде Щербатов был произведен в генерал-майоры и пожалован в генерал-адъютанты, но 25 марта 1800 г. он был отставлен от службы «за побитие станционного смотрителя и взятие 12-ти лошадей вместо положенных шести».
Щербатов был командором ордена Св. Иоанна Иерусалимского (Мальтийского креста).
С воцарением Александра I вернулся на службу и был определен в Лейб-Гусарский полк. Щербатов участвовал в военной кампании 1805 г. Получил ранение при Аустерлице, а после возвращения в Россию вышел в отставку в начале 1806 г.
В 1812 г. Щербатов сформировал два конных полка в Тульском ополчении, и был назначен командовать ими. Он храбро сражался с французами под Красным, Чашниками и на Березине, за что был награжден орденом Св. Георгия 4-го кл. и золотой шпагой с алмазами.
В 1813 г. он участвовал в сражениях под Калишем, Люценом и Бауценом и отличился в сражении под Теплицем, за что получил орден Св. Анны 1-й ст., а затем командовал авангардом в отряде Платова. После окончания войны с Наполеоном Щербатов перешел в придворное конюшенное ведомство, был назначен шталмейстером и директором дворцовых конных заводов.
10 (22) ноября 1812 года
Французы ищут место для переправы через Березину
Персона: Гавриил Амвросиевич Луковкин
Ордена 1812 года
9 (21) ноября 1812 года
Поджог и тушение Орши
Персона: Паисий Сергеевич Кайсаров
Бой под Борисовым
8 (20) ноября 1812 года
Ламберт собирается атаковать
Персона: Ян Генрик Домбровский
Московский университет в Отечественной войне 1812 года
Наполеон в Орше, Чичагов в Борисове: ловушка захлопывается
Персона: Поль-Шарль-Амабль, барон де Бургонь
Воспоминания французов о Красненском сражении
6 (18) ноября 1812 года
Бой под Красным: день четвертый
Персона: Никола Брониковский
Сражение под Борисовым