Штабные игры
В преддверии Смоленской битвы в штабах обеих армий развернулись настоящие баталии: продолжать ли войну, куда идти, каковы будут последствие принятых сейчас решений – все эти вопросы возбуждали меж русскими и французскими генералами жаркие дискуссии и ссоры.
Наполеоновские планы
Находясь в Витебске, Наполеон развил чрезвычайно кипучую деятельность: он писал по 100 писем в день, успевал интересоваться не только делами Великой армии, но и Испании, Франции, Пруссии и Австрии, принимал большое участие в процессе переустройства Литвы и Польши, устраивал приемы и совещания. При этом, как отмечают многие его приближенные, император был в ужасном настроении: раздраженный, вспыльчивый, нетерпеливый, он изводил своих штабистов неожиданными вопросами и разговорами о продолжении или завершении кампании, об испанских делах, о настроениях в России. Всем было очевидно, что в голове великого полководца назревает какое-то чрезвычайно важное решение, и все, с ужасом, или восторгом, ожидали, когда же император скажет все на чистоту.
В эти дни на устах Наполеона все чаще стало появляться имя его непосредственного предшественника в походе на Россию – шведского короля Карла XII, чья непобедимая военная машина разбилась о русские дороги и петровский железный кулак. Император сопоставлял свой поход со шведским и старался найти как можно больше отличий в своем положении и поступках, и, хотя находил их множество, продолжал раз за разом возвращаться к этой теме.
Споры во французском командовании
Наконец, в начале августа Наполеон объявил о своем решении идти на Смоленск, с намерением под стенами первого по-настоящему русского города победоносно завершить кампанию, разбив русских. Неожиданно против этого плана Наполеона выступили сразу четыре его приближенных из штаба Великой армии: Коленкур, Бертье, Дюрок и Дарю.
Жиро-Кристоф-Мишель Дюрок
Особенное рвение в попытке переубедить императора проявили именно последние два. Обер-гофмаршал Дюрок впервые начистоту высказал все свои опасения по поводу идущей кампании. Он заявил, что так же, как русские не просят мира сейчас, так они не будут просить его и в Смоленске, все далее заманивая Великую армию вглубь своей необъятной страны, где, подобно древним скифам, жившим на этих равнинах за две тысячи лет до этого, разобьют войска по частям. Генералы говорили и о ненадежности союзников, о том, что австрийцы и пруссаки предадут французов при первой же возможности, но в ответ Наполеон обвинял их в изнеженности и нежелании воевать.
Здесь на помощь генералам пришел главный интендант Великой армии, граф Дарю, прекрасно понимавший все логистические опасности продолжения этого грандиозного мероприятия. Этот «тяжеловесный бюрократ-сановник, упрямый, холодный, здравомыслящий человек», как его охарактеризовал один из главных русских историков академик Е.В. Тарле, открыто высказал императору ряд претензий, которые давно уже витали в штабе французской армии: о том, что из 22 тысяч лошадей уже пали 8, о том, что обозы не поспевают за армией, что в армии катастрофически не хватает фуража и провианта, наконец, и о том, что проникновение английских товаров в Россию и желание императора создать Польское королевство – недостаточные мотивы для продолжения войны. Беседа Дарю с Наполеоном продлилась 8 часов и закончилась тем, что император впервые заявил: «Заключение мира ожидает меня у Московских ворот». Жребий был брошен: император решил идти до победного конца.
Контрнаступление русских
Тем временем в русском штабе происходили свои баталии. Как только русские армии, наконец, соединились и Багратион, имевший по чину права на главное командование, подчинился Барклаю, перед штабом русской армии стал серьезный вопрос о дальнейших действиях. Продолжать ли позорное отступление вглубь страны, где теперь уже начинались земли «святой Руси», или же ожидать Наполеона у Смоленска, где дать ему, наконец, генеральное сражение, а может, и вовсе перейти в контрнаступление и неожиданным ударом лишить императора преимуществ инициативы?
Генерал-квартирмейтестер 1-й армии К.Ф. Толь, тот самый, чьей службе в штабе так будет радоваться хитрый М.И. Кутузов, разработал и предложил военному министру план контрнаступления соединенный армий, который заключался в быстром ударе по направлению Рудня-Витебск, разрыве центральной группировки Наполеона и уничтожении разрозненных корпусов по частям.
Главнокомандующий воспринял новый план скептически. Барклай прекрасно понимал, что мнимая разбросанность корпусов Наполеона всегда может обернуться неожиданным ударом с фланга. Он чувствовал, что вряд ли сумеет переиграть величайшего из полководцев в его любимой игре, и потому, несмотря на всю штабистскую четкость и рациональность плана контрнаступления, придерживался скорее первоначальной идеи затягивания войны. Однако министр также не мог не видеть, что большинство его генералов, офицеров и солдат требуют решительной битвы и что при таком настрое армии ему нелегко будет убедить императора и весь генералитет продолжать отступление. К тому же план Толя уже поддержали Багратион и великий князь Константин Павлович (а с ним и вся бюрократическая клика), что заставляло Барклая действовать еще осмотрительнее, стараясь просчитать не только военные, но и политические последствия принимаемого решения.
Решающий военный совет
25 июля (6 августа) в Смоленске Барклай де Толли созвал военный совет, на котором рассматривался предложенный квартирмейстером Толем план перехода в контрнаступление. На совете также присутствовали генералы Багратион, Сен-При, Ермолов, Вольцоген, Вистицкий и великий князь Константин Павлович. Все присутствующие кроме Вольцогена высказались за начало контрнаступления. Барклай де Толли согласился рассмотреть диспозицию, предложенную Толем, но при условии, что войска не отойдут от Смоленска далее трех переходов. На следующий день было объявлено о контрнаступлении.
Таким образом, с разницей в несколько дней в штабах обеих армий было принято решение о наступлении и продолжении войны до победного конца. Однако последствия принятых решений оказались для обеих сторон несколько неожиданными.
| Твитнуть |
|
Код для размещения ссылки на данный материал:
В Смоленске Барклай де Толли созвал военный совет, на котором рассматривался предложенный генералом Толем план перехода в контрнаступление. Барклай де Толли согласился рассмотреть диспозицию, предложенную Толем.
Рижский корпус генерала Эссена
Отряд генерала Левиза из корпуса Эссена выбил пруссаков из местечка Шлок. Эта победа позволила Левизу двинуться к Митаве. Туда же была отправлена небольшая флотилия канонерских лодок.
Третья обсервационная армия
Занявший Несвиж корпус Шварценберга выступил против армии Тормасова. В это же время оправившийся от поражения саксонский корпус Ренье стал также наступать на Третью обсервационную армию по пути от города Волковиска к Пружанам. Движение австрийцев и пруссаков угрожало левому флангу Тормасова, поэтому утром 25 июля (6 августа) он приказал авангарду графа Ламберта перейти из Местечка Малеча к городу Пружаны, чтобы не допустить обхода левого фланга. Во время этого марша отряд Ламберта был атакован превосходящими силами саксонцев, но атака была отбита.
Пьер-Антуан-Ноэль-Матье Брюно Дарю (1767—1829)
Родился будущий генерал-интендант и премьер-министр в семье начальника полиции Тулузы, получил хорошее военное образование, интересовался литературой и даже опубликовал ряд пьес. В 1783 г. Дарю поступил в кавалерийский полк, однако несколько тяготился службой. С началом Революции перешел на сторону восставших, сражался против роялистов в Бретани, но во время Террора был заключен под стражу. После падения Робеспьера вернулся в армию, был секретарем военного министра, а в 1799-1800 гг. состоял при Наполеоне во время его Итальянского похода.
Дарю во всех своих делах показал себя чрезвычайно способным и рассудительным руководителем, никогда не терявшим голову и всегда остававшимся в абсолютном спокойствии. При этом Пьер-Антуан успевал заниматься и литературой: переводил Горация и писал собственные произведения.
За свою карьеру Дарю успел побывать генерал-квартирмейстером французской армии в Пруссии и Австрии, а затем и во время русского похода, получить чин государственного канцлера и титул графа, стать членом Государственного совета Франции и французской Академии наук.
Во время русской кампании 1812 г. он был одним из главных противников продолжения войны, в чем пытался убедить французского императора сначала в Витебске, а затем в Смоленске и в Москве. После «русской катастрофы» Дарю был назначен министром военного снабжения и пробыл в этой должности до первого падения Наполеона. Во время Реставрации остался генерал-квартирмейстером французской армии, однако в ходе Ста дней переметнулся на сторону восставших и был назначен премьер-министром, что послужило поводом к отстранению его от всех должностей и званий после второго отречения Наполеона.
Умер Дарю в 1829 г., его имя выбито на Триумфальной арке в Париже.
24 июля (5 августа) 1812 года
Атакован отряд Левиза
Персона: Иван Николаевич Эссен (Magnus Gustav von Essen)
Форма русской кавалерии
23 июля (4 августа) 1812 года
Стычки с французами: казачий отряд Жирова взял пленных
Персона: Исаак Юделович Адельсон
Образ евреев в войне 1812 года
22 июля (3 августа) 1812 года
Локальные столкновения
Персона: Александр Васильевич Висковатов
Форма русской пехоты
21 июля (2 августа) 1812 года
Соединение Первой и Второй западных армий
Персона: Великий князь Константин Павлович
Соединение Первой и Второй западных армий в Смоленске
20 июля (1 августа) 1812 года
Авангард русских разгромлен
Персона: Яков Петрович Кульнев
Яков Петрович Кульнев: «люцинский донкихот»