Переправа через Неман: вавилонское столпотворение
Во время переправы через Неман создавалось ощущение, что война идет не между Францией и Россией, а между Европой и восточными варварами. Россия воспринималась солдатами Великой армии как страна, наполненная чудесами, сокровищами и опасностями, как и положено сказочной стране за тридевять земель. Тем характернее их разочарование…
Нашествие «двунадесяти языков»
В. Мазуровский. Переход через Неман
Поход Великой армии называют нашествием «двунадесяти языков», что, в общем, соответствует действительности. Из почти 400 тысяч солдат, перешедших Неман в июне 1812 года, только около 150 тысяч были французами.
Немецкий полковой врач фон Роос, один из участников похода Наполеона, в своих записках замечает, что в ходе переправки войск он наблюдал интереснейшее зрелище проходивших мимо него разноязычных полков. Все это поистине напоминало переселение народов или вавилонское столпотворение. В составе армии Наполеона были швейцарцы, поляки, хорваты, саксонцы, вестфальцы, австрийцы, баварцы, пруссаки, далматинцы, испанцы, португальцы, бельгийцы и голландцы.
Переправа Наполеона через Неман
Многие из них оказались в составе Великой армии по принуждению, как, например, насильно собранные испанские и португальские батальоны, некоторые – в силу заключенных их государствами союзов с наполеоновской Францией (Италия, Австрия, Рейнский союз, Пруссия), третьи – по причине вхождения их земель в состав Французской империи в качестве провинций или нахождения в разного рода зависимости от Франции (поляки, хорваты, бельгийцы). Каждый из полков имел свои отличительные знаки, свою форму, свои традиции, для многих из солдат этот поход стал первым столь далеким путешествием. От всего этого мощного движения создавалось ощущение, что война идет не между Францией и Россией, а между Европой и восточными варварами.
Первый взгляд на Днепр
Россия воспринималась солдатами Великой армии как страна, наполненная чудесами, сокровищами и опасностями, как и положено сказочной стране за тридевять земель. Тем характернее их разочарование, когда, перейдя через Неман, они увидели совсем не то, что ожидали.
Лейтенант Брандт в своих воспоминаниях рассказывает очень показательную историю о том, как после сражения близ Салтановки, преследуя отступающих русских, французы корпуса Даву подошли к верховьям Днепра: «Наши солдаты не хотели верить, что это знаменитый Борисфен (греческое название Днепра, распространенное в 18-19 веках в Европе – прим. авт.); особенно незначительным был он в глазах тех, кто видел Тахо и Дунай. «Совсем как Россия; издали – что-то особенное, а вблизи – совсем ничего», – говорили они, ибо настроение их в ту пору было чрезвычайно приподнятое… Смеясь переходили они реку, через которую лишь немногим из нас пришлось перейти обратно…»
Однако далеко не все французы были так радостно настроены. Согласно воспоминаниям бригадного генерала ван Дедема де Гельдера, в день переправы среди генералов, составлявших свиту Наполеона «царствовало зловещее молчание, чуть ли не уныние», в ответ на попытку пошутить Огюст Коленкур (брат известного дипломата Армана де Коленкура), с которым Дедем был в дружеских отношениях, сделал ему знак и сказал тихо: «Здесь не смеются. Это великий день». «Он указал при этом на противоположный берег реки, как будто хотел присовокупить «Вот наша могила», – вспоминает генерал.
Первая встреча с русскими
Первыми на русскую территорию переправились легкие стрелки авангарда 13-го полка, который высадился на правом берегу еще ночью 23-24 июля, пребывая в полной неизвестности, не обнаружится ли утром над его позициями целая армия.
Польский офицер Солтык, участвовавший в операции, рассказывает о первой встрече русских и французских войск: «Только после того как на правый берег успело высадиться около сотни человек, послышался издали шум галопирующих лошадей. На расстоянии ста, приблизительно, шагов от нашего слабого авангарда остановился сильный взвод русских гусар, которых мы узнали, несмотря на ночную тьму, по их белым султанам. Командующий взводом офицер сделал несколько шагов в нашу сторону и закричал по-французски: «Кто идет?» - «Франция», - ответили вполголоса наши солдаты. – «Что собираетесь вы здесь делать?» - продолжал русский, обращаясь к нам все время на правильном французском языке. – «Увидите, черт возьми!» - решительно ответили наши стрелки. Офицер, вернувшись к своему взводу, скомандовал сделать залп, на который никто с нашей стороны не ответил, и неприятельские гусары ускакали прочь галопом».
| Твитнуть |
|
Код для размещения ссылки на данный материал:
Около 10 часов вечера войска левого крыла Великой Армии начали форсирование реки Неман. Организация переправы возлагалась на корпус Даву.
Огюст Жан-Габриэль де Коленкур (1777-1812), генерал Наполеоновской армии. Брат дипломата генерала Армана де Коленкура, участвовал в трех войнах против войск Российской империи: в 1799, 1805 и 1812 гг.
История его восхождения по карьерной лестнице вполне типична для людей его поколения. Родился в старой французской аристократической семье в родовом поместье Коленкур. В 1792 году поступил на службу в королевский кирасирский полк, позже перешел на сторону Революции и сражался на стороне революционных, а затем и имперских войск. Отличился во время походов в Италию и Австрию, в 1806 году был произведен в бригадные генералы; за чрезвычайно успешно проведенные операции в Испании (1808 г.) ему было даровано баронское достоинство, а в 1809 году барон Огюст де Коленкур получил чин дивизионного генерала.
Во время войны 1812 года молодой генерал, как и его брат, находился в свите императора, принимал участие в нескольких удачных операциях во время летней кампании 1812 года, отличился в Бородинском сражении. Именно благодаря действиям генерала Коленкура французы смогли все же занять батарею Раевского, однако, именно в ходе этого наступления молодой генерал был убит. Вот как описывает Арман де Коленкур свой последний разговор с братом: «Брат пожал мне руку и сказал: «Дело такое жаркое, что я, наверное, тебя больше не увижу. Мы добьемся торжества, или же я буду убит». Способствовали ли возникновению этого печального предчувствия его обычные недуги, которые часто заставляли его желать смерти, или же оно было порождено ожесточенным характером боя? Не знаю, но я не мог забыть это трагическое прощанье вплоть до того самого момента, когда роковое событие свершилось и я узнал о несчастье, которое предчувствовал заранее».
Имя Огюста де Коленкура было выгравировано на Триумфальной арке в Париже, а его молодая вдова в память о нем никогда более не вышла замуж.
10 (22) июня 1812 года
Нота с объявлением войны
Персона: Луи де Нарбонн
Наполеоновские планы
9 (21) июня 1812 года
Наполеон выдвигается к Неману
Персона: Арман Луи де Коленкур
Международные отношения накануне войны